Правда ли, что рыбы в водоёмах Парка стало меньше? Отвечает специалист!

Правда ли, что рыбы в водоёмах Парка стало меньше? Отвечает специалист!

Правда ли, что рыбы в водоёмах Парка стало меньше? Отвечает специалист!

Геннадий Александрович отмечает, что сложно сказать про количество рыбы в каждом отдельно взятом водоёме.
«Если мы говорим об очень маленьких озёрах, например, то вполне возможно, что рыбу там могли попросту переловить. Такое случалось на Соловках. Там в 30-е годы XX века ловили ряпушку — и она исчезла. У меня есть записи человека, который сидел в Соловецком лагере особого назначения и все это описывал. А так как озера там были маленькие, восстановиться им не удалось. Ведь для восстановления популяции необходимо наличие минимального количества рыбы в водоёме»

Ихтиолог Парка считает, что мнение о сокращении количества рыб может быть связано с рассказами старших поколений — ведь тогда, в буквальном смысле, рыбу ловили бочками. Для жителей Кенозерья и Онежского полуострова это был основной промысел.

Синец. Его популяция в Кенозере в связи с изменением климата. Фото Геннадия Дворянкин

«Лов рыбы в прошлые века был более интенсивным. И рыбаков было гораздо больше. И ловили, несмотря ни на что. Сейчас совсем другое отношение у рыбаков. Человек пришёл, поставил сеть — и ничего не поймал. Но вспомнил рассказы деда о том, как много рыбы ловилось раньше — и решил, что рыбы стало меньше. Но от того, что в сетку в какой-то конкретный день ничего не попалось, говорить об уменьшении популяции рыб нельзя».
Геннадий Дворянкин подчёркивает, что если на большом озере или реке не происходит каких-нибудь глобальных экологических изменений, то природа сама поддержит в водоеме биологическое разнообразие и оптимальную численность рыб, и рыбакам-любителям, при правильной организации рыбалки, переловить всю рыбу, например, в Кенозере или Лекшмозере практически невозможно.

Ещё один «миф» об исчезновении рыбы в море связан с запретом зверобойного промысла. Так, бытует мнение, что нерпа съедает всю рыбу. Геннадий Дворянкин говорит, что это заблуждение. Рыбы в море остаётся много.

«Последние данные траловых съёмок, гидроакустических съёмок показывают, что рыбы действительно много. Её даже стало больше, чем в советский период, потому что вылов уменьшился. Из промыслового запаса морей вылавливается в лучшем случае 10-15 процентов от возможного. Для примера: объем разрешённого вылова сельди 300 тонн, а ловят всего 20. И расширять квоту на вылов не нужно. У нас нет больших пароходов, которые бы выловили столько рыбы, нет соответствующих перерабатывающих предприятий».

Несмотря на то, что количество рыбы в водоёмах особо охраняемых природных территорий находится в нормальном состоянии, определённую трансформацию, по словам Геннадия Дворянкина, претерпела структура ихтиофауны. Влияет как глобальное потепление, так и деятельность человека.
Например, в связи с изменением климата в Кенозере и Лекшмозере стало больше карповых видов рыб: леща и синца (в Кенозере), по сравнению с прошлым веком уменьшилось количества холодолюбивого сига.

«В Белом море была успешно акклиматизирована горбуша, теперь она появилась и в Кенозере. Хорошо это или плохо? Опять же, как посмотреть. С точки зрения интересов местного населения, горбуша — это прекрасно. Потому что появилась возможность каждого человека на побережье накормить лососем. Однако экология рек изменилась. Но не сильно. Почему? Дело в том, что горбуша заходит в реки не для того, чтобы жить. Она заходит туда только на нерест. И он длится не очень долго. Горбуша, при этом, во время нереста перестаёт питаться. То есть, угрозы для местных рыб она не несёт. Наоборот, за счёт отложения икры она даёт им дополнительный корм», — рассказывает учёный.

Геннадий Дворянкин подчёркивает, что за последние годы количество рыбы в Парке не уменьшилось, а популяции рыб остались в естественном, ненарушенном состоянии. Ущерб, нанесенный рыбному населению любительским рыболовством, незначителен и полностью компенсируется естественным воспроизводством.


Разделы каталога: