Слово вслед

20.06.2019

Слово вслед


Гаюна Матвеевна Некрасова. Фото из архива Парка

Великая труженица, замечательная хозяйка, мастерица, заботливая мать и бабушка. Какую тонкую, ровную пряжу пряла она из шерсти своих овечек, которых держала почти до последних лет! А до этого, пока была в силах, держала и корову, на которую иногда одна накашивала сена. Неутомимая, активная, безотказная, рано овдовевшая, она и дома и на работе успевала всё. Кто жил и живёт в северной деревне понимает, каково это, и сколько времени и сил требуется для этого даже сейчас, когда в помощь крестьянину есть разная техника. А в те времена почти весь труд был ручным. А работа? Работали они вместе с Анной Ивановной Заляжной ветеринарами, обслуживая не только местные фермы и частный скот, но и дальние деревни.



Гаюна Матвеевна до последних лет своей жизни держала овец. Фото Николая Гернета

Из воспоминаний Гаюны Матвеевны:
... В каждом дворе овцы, свиньи, коровы, лошади, и в каждой деревне — ферма. И мы всё ходили пешком. Всё время мы ходили сами, ферм-то много, считай: Рыжкова, Федосова, в Росляковой даже лошади стояли, в Ершовой — ферма, в Печихиной — ферма, в Мининой — ферма, в Глазово — ферма, на Мызе — ферма, вот на этой, была там в поле-то, в Усть-Поче — ферма, за Свиным — ферма. Дак ещё не по одной: коровы, свиньи, овцы, вот всё и форсировали. Дезинфекцию делали, как же, не руками — гидропультом. У нас ещё сейчас где-то гидропульт лежит, выброшен. Креолином, содой каустической, растворы делали сами. Ничего не было, (защиты — ред.), как-то не отравились, ничего не было, так. Эки-то фермы были, надо все стены, потолки, всё опрыскать. Гидропультом, всё, каждую досочку, хватало нам работы, хватало. А помимо ещё Верхнее Волошёво, в Кумбасозеро я ещё три года ходила, да вот Глубокие, всё время были наши. А в Кумбас-то озеро три-то года шлёпала. А дети-то! Дети-то! Миша уж потом умер, а дети-то одни дома. Дак вот, в пять часов справлено туда, а вечером, часикам к девяти домой вечера. Вот теперь ноги не ходят, а вот какие километры выхожены. А тут двадцать, больше двадцати, Глубокие. Всё пешком ходили. Там тоже были фермы — коровы, лошади, свиньи. Раньше везде, в каждой деревне, это сейчас забросили всё. Всё везде косилось, совсем другое время стало, совсем. Да, раньше косами косили. А у меня так душа-то болит. Раньше мы косили в Толстом Носу корове, в Мининой где-то, у Вакозера, и у Гагарья, где вот такие ложинки и ручейки, а сейчас у дома, и косить не могу, и ходить не могу. Скотины нет, и хлева нет. Да, обленились все. А сейчас с этими железяками бы и косить, не надо так махать. Я больше всё одна жила, а всё равно корову держала...

Дети Гаюны Матвеевны, Николай и Алевтина, жили вместе с ней в Рыжково и ухаживали за матерью до последних дней. Теперь и без того в небольшой деревне стало на одного жителя меньше. Но на одного ли? Вместе с последними жителями деревень уходит что-то неизмеримо большее, чем численность людей.

Остались в архивах Парка фотографии Гаюны Матвеевны, есть ещё в сувенирной лавке насколько мотков пряжи, спрядённой её руками... Есть записи её рассказов, тексты сказок, которые слышала она от своей бабушки, тетради с песнями. Остались сын, дочь, внуки. Остались память и скорбь в душе. Вечная, светлая память...



Гаюна Матвеевна Некрасова передает в дар Парку икону из часовни в д. Рыжково. 2010 г. Фото из архива Парка




10.12.2018

«Arctic open» в Кенозерье

Читать далее
23.01.2018

Опыт лодочных мастеров из Карелии поможет Парку в реализации образовательного проекта для детей

Читать далее
21.05.2021

В «Онежском Поморье» начались долгожданные натурные лесоустроительные работы

Читать далее